Умение адвоката писать есть умение мыслить
В протоколе осмотра недопустимы домыслы
Казалось бы осмотр предметов и документов - самое простое следственное действие. Следователь записывает в протокол только то, что видит в ходе осмотра, и ни слова больше. Но иногда рвение зашкаливает, и тогда вместо доказательства из-под пера следователя выходит чуть ли не обвинительное заключение. Хороший адвокат по уголовным делам обязан чутко реагировать на полет разгулявшейся фантазии своего оппонента.
В этот раз реакция адвоката выглядела так:
В уголовном деле (том 6, л.д. 68-72) имеется протокол осмотра предметов (документов) от 09 февраля 2012 года. Предметом осмотра являлись бумажные конверты и лазерный диск с файлами, в которых содержится информация о телефонных соединениях определенных абонентов сети ОАО «Мегафон».
В протоколе осмотра указано, что в файлах на дисках содержится информация о телефонных соединениях абонентов, однако в каком виде (визуальном или звуковом) эта информация содержится – не указано. Если предположить, что информация визуальная, тогда непонятно в каком варианте (текстовом, графическом, цифровом) и на каком языке (в протоколе присутствуют иноязычные слова) она воспринималась следователем при осмотре, поскольку в протоколе это тоже не отражено.
Между тем, согласно части 2 статьи 180 УПК РФ в протоколе осмотра описываются все действия следователя, а также все обнаруженное при осмотре в той последовательности, в какой производился осмотр, и в том виде, в каком обнаруженное наблюдалось в момент осмотра. Не отразив в протоколе то, в каком виде информация содержалась на дисках, следователь нарушил норму ч. 2 ст. 180 УПК РФ. Это обстоятельство препятствует правильной оценке протокола осмотра судом. Подсудимые и их защитники оказались лишены возможностей для обоснования своего мнения о достоверности данного доказательства, чем нарушено право на защиту.
С другой стороны, протокол осмотра изобилует такими записями как «Использование Подозреваемым нескольких сотовых телефонов, в том числе предназначенных специально для общения с Потерпевшим, свидетельствует о действиях Подозреваемого по конспирации сотовой связи с Потерпевшим», «К. как и Подозреваемый были в районе ст. N., что подтверждает показания Потерпевшего о том, что Подозреваемый передал деньги в сумме 7 000 000 руб. работнику прокуратуры», «К. находился в поезде с Подозреваемым», «указывает на факт обмена Подозреваемого с неустановленным лицом СИМ-картами», «Использование Подозреваемым как минимум трех сотовых телефонов и трех СИМ-карт указывает на его конспирацию при совершении преступления», «были соединения только с абонентом 8-000-006-21-98, что указывает на факт использования телефона иным лицом, а не Потерпевшим» и т.д. и т. п.
Очевидно, что при осмотре дисков с информацией от ОАО «Мегафон» заведомо невозможно было наблюдать, как Г. или Подозреваемый якобы занимались конспирацией сотовой связи, кто кому передавал деньги, кто обменивался сим-картами, у кого сколько было телефонов «как минимум», а сколько – «как максимум», а также факт использования телефона иным лицом. Эти записи в протоколе являются догадками и предположениями следователя, а внесение в протокол следственного действия каких-либо догадок и предположений противоречит требованиям ст.ст. 166, 180 УПК РФ. Такие записи, не относящиеся к непосредственным результатам осмотра, искажают его результаты и придают ему заведомо субъективный характер. Обвинение и приговор суда не могут быть основаны на предположениях. В итоге оказался нарушенным установленный уголовно-процессуальным законодательством порядок собирания доказательств.
Согласно ст. 83 УПК РФ протоколы следственных действий допускаются в качестве доказательств, если они соответствуют требованиям, установленным уголовно-процессуальным кодексом. В данном случае протокол осмотра этим требованиям не соответствует.
В связи с изложенным и на основании ч. 3 ст. 7 и ст. 75 УПК РФ ПРОШУ:
Исключить из перечня доказательств по настоящему уголовному делу протокол осмотра предметов (документов) от 09 февраля 2012 года (т.6 , л.д. 68-72).