Подследственность как жертва судебной политики

Юридически ситуация выглядела как дважды два: военный следователь СКР возбудил уголовное дело по части 2 статьи 165 УК РФ, расследовал его и направил в суд с обвинительным заключением. Рутинное вроде бы дело (если, конечно, не считать, что оно касалось пресловутого "Оборонсервиса"!). Но проблема была в том, что уголовно-процессуальный закон ясно относит статью 165 (ч. 2) к исключительной подследственности МВД, о чем военный следователь, видимо, не подозревал.

Насколько законными были действия следователя и каковы должны были быть последствия? Думаю, что правильный ответ на этот вопрос смог бы найти даже студент-третьекурсник.

Адвокат по уголовным делам в Москве обратился в суд с требованием о признании действий военного следователя незаконными.

И что вы думаете - суды встали на защиту закона? Не тут-то было: они встали на защиту следователя, превысившего свои полномочия. Замоскворецкий районный суд туманно сослался на ведомственный приказ СК РФ от 15.01.2011 г. №4 «Об установлении юрисдикции специализированных следственных органов Следственного комитета Российской Федерации», который будто бы позволял военным следователям расследовать все уголовные дела, так или иначе связанные с "Оборонсервисом". Апелляционная инстанция Мосгорсуда решение Замоскворецкого суда оставила в силе. Иными словами, Мосгорсуд объявил (не прямо, конечно) о приоритете ведомственного акта над законом.

Тогда адвокат обжаловал упомянутый приказ Следственного комитета в Верховном Суде РФ, а там было принято мудрое решение: приказ полностью соответствует статье 151 УПК РФ постольку, поскольку позволяет военным следователям расследовать отнюдь не все уголовные дела, связанные с "Оборонсервисом", а лишь те из них, которые подведомственны следователям СК РФ в соответствии со ст. 151 УПК РФ. Все правильно.

И что же?

А ничего. Московский городской суд не обратил на это решение ровно никакого внимания, и, не опасаясь последствий, продолжил уверенно бойкотировать статью 151 УПК РФ.

Кассационная жалоба адвоката на приговор выглядела так:

Настоящее уголовное дело о преступлении, предусмотренном ч. 2 ст. 165 УК РФ, было возбуждено и расследовано не следователем органов МВД, как это предписано статьей 151 (п.3 ч.2) УПК РФ, а вопреки закону - военным следователем Следственного комитета России. В связи с этим доказательства по делу являются недопустимыми, поскольку они получены ненадлежащим должностным лицом ненадлежащего следственного органа. Приговор по делу вынесен на основе обвинительного заключения, незаконно подписанного тем же ненадлежащим должностным лицом.

Судебные инстанции приложили максимум усилий к тому, чтобы придать искусственную легитимность противозаконным (вопреки ст. 151 УПК РФ) действиям военного следователя СК РФ, ссылаясь на тот несостоятельный факт, что «при определении подследственности следствие руководствовалось приказом Следственного комитета Российской Федерации №4 от 15.01.2011 года … согласно пункту 4.5. которого к компетенции военных следственных органов СК России отнесено рассмотрение сообщений о преступлениях, совершенных, в том числе, и работниками открытого акционерного общества «Оборонсервис» и управляемых им открытых акционерных обществ». Апелляционный суд присовокупил к этим оправданиям отсылку к норме ч. 2 ст. 37 УПК РФ, якобы в соответствии с которой прокурор законно направил материалы проверки следователю для решения вопроса о возбуждении уголовного дела.

Однако судебными инстанциями не принято во внимание разъяснение Верховного Суда Российской Федерации, изложенное в его решении от 1 августа 2013 года по заявлению Дыньковой Н.Н. (см. приложение), из которого следует, что действие пунктов 4.1-4.5 названного выше Приказа СК РФ распространяется исключительно на уголовные дела о тех преступлениях, которые отнесены к подследственности следователей СК России Уголовно-процессуальным кодексом РФ. Это означает, что военный следователь СКР не мог законно принять в свое производство уголовное дело по признакам ч. 2 ст. 165 УК РФ, поскольку статьей 151 УПК РФ такие дела отнесены к подследственности иного государственного органа, а именно – МВД РФ.

И как ни читай статью 151 УПК РФ – слева направо или наоборот, ее смысл не изменится: она ни при каких обстоятельствах не дает права военному следователю СКР расследовать уголовные дела по ч.2 ст. 165 УК РФ. И если военный следователь пренебрег требованиями закона и превысил свои полномочия, расследуя неподведомственное ему дело, это есть беззаконие и произвол. И суды не правомочны обелять такое беззаконие.

Что касается отсылки апелляционного суда к норме ч. 2 ст. 37 УПК РФ, в соответствии с которой военный прокурор якобы законно направил материалы проверки военному следователю СК РФ для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, то такая отсылка неосновательна, потому что военный прокурор сделал это не «в соответствии», а вопреки требованиям ч. 2 ст. 37 УПК РФ. Прокурор в любом случае обязан был осуществлять свои полномочия в соответствии с законом, в данном случае - в соответствии с предписаниями ст. 151 УПК РФ, которая обязывала направить его эти материалы в следственное подразделение органов МВД по подследственности (см. п. 12 ч. 2 ст. 37 УПК РФ).

Каковы же последствия указанных выше нарушений закона?

Эти последствия определены пунктом 16 постановления Пленума Верховного Суда от 31 октября 1995 г. N 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» (в ред. от 16.04.2013г.), согласно которому «доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона, если …собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом или органом…».

Таким образом, приговор, вынесенный на основе доказательств, полученных с нарушением закона, и обвинительного заключения, подписанного ненадлежащим должностным лицом, не может быть признан законным и обоснованным ни при каких обстоятельствах.